Всё и ничего. Как выжить в одиночку? - Лариса Королева

на службу не взяли. Инесса ненавидит ментов, потому что её гаишник бросил. И тогда они выслеживают и убивают в лесочке этого гаишника с его любовницей… А потом они убили в частном доме двух тринадцатилетних девочек, которые случайно зашли не вовремя и застали Романа и Инессы за грабежом. И одна из этих девочек была крестной дочерью Инессы…

– Ты собрался все преступления этой банды мне пересказывать?

– Нет, конечно, – рассмеялся лейтенант. – Я знаю, что ты всё знаешь.

– Ну, и ты знаешь, что участников банды взяли ещё в сентябре тринадцатого года. И во многом при их задержании помогли хорошо отработанные профессиональные действия сотрудника вневедомственной охраны. Мы тогда их хорошо натренировали. Парень, несмотря на гибель своего напарника и собственное ранение, сумел застрелить организатора банды, ранить его приёмную дочь и вызвать подмогу. Но столько лет с тех пор прошло. Виновные давно осуждены, зачем опять ворошить старые дела, если новых хватает?

– Но в одном эпизоде я бы поспорил. Я потому так внимательно сейчас перечитываю все сведения об амазонках, что не верю в их участие в убийстве командира нижегородского СОБРА, его жены и двоих детей.

– Вот как?

– Да. Я считаю, что это громкое убийство на них просто списали. Романа при задержании застрелили. А Инессе-то всё равно, убийством больше, убийством меньше… Она вообще на камеры красуется, с удовольствием демонстрирует, как и кого убивала. Но я тут натолкнулся на интересный материал. Одна журналистка провела расследование…

– Фраза «одна журналистка провела расследование» напоминает мне выражение «одна бабка сказала», – слегка нахмурился Алексей, отодвигая от себя пустую тарелку. – Кстати, если помнишь, именно журналисты окрестили банду «амазонками». На том основании, что рядом с местом их очередного преступления нашли нож с гравировкой «Моей любимой амазонке». Кстати, этот нож не имел к банде никакого отношения… Помнишь, ты и сам хотел в детстве стать криминальным журналистом?

– Хотел. Я помню ту печатную машинку, которую ты мне подарил на Новый год, такую оранжевую с белыми клавишами. Дядя Володя позже сказал, что это был твой подарок. Все тогда уже на компах печатали, а тут – настоящая машинка… Это так круто было.

– Кстати, я никогда не спрашивал: а почему ты всё-таки передумал в журналистику идти?

– Наверное, понял, что самому ловить жуликов интереснее, чем писать о том, как это делают другие, – пожал плечами Костя. – Или осознал, что пресса давно перестала восприниматься всерьёз… Не верят ей и не боятся.

– Ну, не скажи. Смотря как статье ноги приделать. Ну, и что там раскопала ростовская журналистка?

– Московская. Она приводит интересные аргументы.

– Кстати, о журналистках, – Алексей заметил сквозь решётчатую перегородку высокую блондинку, собирающуюся присесть за столик в зале, встал, помахал рукой и окликнул её:

– Аста, иди к нам!

– Эта красавица трудится в электронном журнале «Крими-Мир» при нашем МАРСе, – пояснил он Константину:

Девушка приветственно помахала рукой в ответ и направилась к кабинке, на ходу стягивая с лица голубую маску.

– Алексей Палыч! Здрасти! Рада вас видеть!

– Я тебя тоже, – тепло улыбнулся Мудров-старший. – Присаживайся. Знакомься. Мой внук Костя.

Аста Брока, унаследовавшая от отца-латыша восточно-балтийский тип внешности, имела отнюдь не нордический характер, темпераментом она пошла в свою маму-казачку. Улыбнувшись и кивнув в сторону лейтенанта, красавица с ярко-синими глазами уселась на стул напротив генерал-лейтенанта и восторженно произнесла:

– Алексей Палыч! Я вам сейчас такое расскажу! Я нашла папу мальчика! Представляете, за один день. Сама!

Визитка маньяка

Михаил Заречный возвращался с работы пешком и представлял, что его ждёт в доме, который они с Эриком на днях сняли. Наверняка, его сосед уже вернулся после рейса, а Владимир уехал. Странный всё же тип этот москвич!

Когда Заречный, как обычно, в восемь утра вышел из калитки, навстречу ему двинулся стоящий у «шкоды» с московскими номерами полный мужчина в демисезонной куртке, которая явно была ему велика, и смущённо произнёс:

– Здравствуйте, а я вот стою и думаю, удобно ли уже вас беспокоить, или ещё слишком рано.

– А зачем меня беспокоить? – удивился Михаил. – Вы по какому вопросу?

– Я Владимир. Из Москвы. Это я с вами договаривался о заселении сегодня утром. Вы же Андрей, хозяин дома?

– Нет. Я квартирант.

– А когда съезжаете?

– Что значит, съезжаю? Мы вчера только заселились.

Мужчина явно растерялся, отступил к своей машине и растерянно произнёс:

– А как же я? Мы с Андреем договаривались, что я сегодня с утра приеду, заплачу и поселюсь.

– А! Так это вы выбрали дом по фото в объявлении, а посмотреть отказались и обещали сразу вселиться. Андрей говорил, – припомнил Михаил. – Но вы же ему не перезвонили, и на его звонок не ответили, вот он и решил, что вы передумали. Кроме того, вы собирались пожить пару месяцев, а нам жильё нужно на долгий срок. Конечно, для хозяина этот вариант предпочтительнее, так что мы договорились.

– И что же мне теперь делать? – мужчина выглядел совершенно обескураженным.

– Поищите на сайтах другие объявления. Их сейчас валом.

– У меня на телефоне Интернета нет. Навигатора тоже. Я это объявление в газете нашёл, а потом она куда-то потерялась, естественно, номер телефона хозяина – тоже, но адрес простой, я его запомнил. Я-то полагал, что дело решённое…

Заречному вдруг стало жалко этого толстяка, на лице которого, несмотря на двойной подбородок и чёрные круги под глазами, застыло обиженно-детское выражение. Он представил, что мужик часов пятнадцать ехал из Москвы, рассчитывая, что сразу вселится в дом и отоспится, а теперь ему придётся искать киоск, покупать газету с объявлениями, кататься по городу, чтобы посмотреть жильё… Да ещё без Интернета и навигатора. А ещё вдруг охватило чувство вины: человек рассчитывал на то, что договорился с хозяином, а тут явились они с Эриком и перебили сделку более выгодным предложением. Решение помочь возникло само собой, (сколько раз он сам оказывался без крыши над головой, да ещё и без денег, буквально без копейки!), но всё же надо было подстраховаться, и он сказал:

– Паспорт покажите.

Владимир охотно полез во внутренний карман куртки и протянул документ. Заречный раскрыл паспорт на капоте «шкоды» и сфотографировал на сотовый телефон первый разворот и страницу с пропиской, после чего предложил:

– Давайте сделаем так. Я вас оставлю в доме и включу свой ноутбук. Можете отдохнуть и поискать объявления на сайтах. В пять пятнадцать вечера я вернусь. Может, раньше приедет мой приятель Эрик. В общем, дождитесь кого-нибудь из нас. Надеюсь, до этого времени вы подберёте для себя подходящий вариант с поселением. А если вдруг надо будет срочно уехать, то закройте дверь дома и положите ключ под коврик.

Дойдя до конца проулка и обнаружив машину московского гостя на том же месте, Михаил понял, что несостоявшийся квартирант ещё не уехал. Однако за столом в холле сидел не он, а Эрик.

– Привет, – поздоровался Михаил, скидывая куртку. – Представляешь, выхожу утром, а у калитки…

– Это чудо в перьях уже рассказало мне эту трогательную историю, – перебил Эрик.

– И где оно?

– Ужин готовит. Говорит, питаться надо горячими блюдами.

– Дело говорит. А квартиру он себе нашёл?

– А, что, должен был искать? Что-то я не заметил, чтобы он этим занимался. Вроде фильм какой-то смотрел.

Михаил заглянул в свой ноутбук, открыл журнал посещений, не обнаружил в нём поисковых запросов на тему «Снять квартиру», и задумчиво произнёс:

– Действительно. Наш московский гость предпочитает Феллини. Высокий, однако, интеллектуал!

– Слушай, Миша, у меня проблема. Пойдём ко мне, надо пошептаться.

В комнате Эрика мужчины сели на раскладные диваны, стоящие у противоположных стен. На одном из них Шерр после возвращения в дом проспал четыре часа кряду без постельного белья, просто накрывшись пледом. Он умел в любых ситуациях отключать мозг и мгновенно проваливаться в сон. И говорить коротко, чётко и по делу тоже умел. Он вообще очень многое умел, в том числе, нужное и полезное, только устроиться в жизни это